Характерно сохранившееся в воспоминаниях мнение самого художника о своей деятельности в соборе, высказанное им уже в конце жизни: "Я сам думал, что я проник в дух русской иконы и что я выразил внутренний мир живописца того времени, что я постиг это уже от гордости технику этого старого времени. Оказалось, однако, что я глубоко заблуждался. Дух древней русской иконы оказался во много раз выше, чем я думал. Внутренний мир живописи того времени был гораздо более богатым в духовном смысле, чем дух нашего времени, или лично мой, или Нестерова, и нам далеко до их техники, до их живописного эффекта". Этот отзыв мужественное признание мастера, считавшего, что "нет на Руси для русского художника святее и плодотворнее дела как украшение храма".
По окончании работ в киевском Владимирском соборе Васнецов получил многочисленные заказы на оформление храмов в Петербурге, Гусь-Хрустальном, Дармштадте, Варшаве. Наиболее значительной среди них была декорировка церкви завода хрустального стекла в имении Нечаева-Мальцева в Гусь-Хрустальном в 1904 году. Художник создал там росписи не на стенах, как в Киевском соборе, а на холстах, укреплявшихся на стенах, и сделал эскизы для мозаичных изображений. Васнецовский талант монументалиста-декоратора с наибольшей силой проявился в полотне "Страшный суд". В огромной композиции (700 х 690 см), посвященной теме последнего судилища, он воплотил рожденное его могучей фантазией представление о вселенной и человечестве. Он разделил полотно па три яруса и, как в сложных многофигурных иконах, легко и свободно заполнил его большими группами фигур. Масса эпизодов, сцен, фигур объединена здесь в цельную, строго симметричную и уравновешенную картину, согласованную с архитектурой церкви.
Так сложилось, что три десятилетия без малого пролегли между первым карандашным наброском (1871), более двух десятилетий между парижским эскизом и полотном "Богатыри" (1898), венчающим героический цикл работ живописца. Позже он вспоминал: "Я работал над Богатырями, может быть, не всегда с должной напряженностью... но они всегда неотступно были передо мною, к ним всегда влеклось сердце и тянулась рука! Они... были моим творческим долгом, обязательством перед родным народом...".
В апреле 1898 года Васнецова посетил Павел Третьяков. Несколько минут молча он всматривался в картину, закрывавшую всю правую стену мастерской художника, и вопрос о приобретении "Богатырей" в галерею был решен. Картина заняла свое постоянное место в Третьяковской галерее. Это было одно из последних приобретений Павла Михайловича.
С окончанием картины стала насущной мысль о персональной выставке художника. Такая выставка была организована в марте-апреле 1899 года в помещении петербургской Академии художеств. На ней было представлено тридцать восемь произведений живописи. Центром же стало самое "капитальное", по словам Стасова, произведение "Богатыри".
"Изумительный труженик", "большой умник и разумник", Васнецов, страстно искавший эстетический и нравственный идеал в национальном характере русского народа, в его духовных традициях, сумел пронести свой "символ веры" через все творчество, настойчиво внедряя его в сознание современного общества, в окружающую жизнь. Он находил живой отклик у своих современников. Его называли "первопроходцем". И как первооткрыватель, творчество которого является переходным, сочетающим в себе разные элементы, Васнецов вызывал у современников противоречивые чувства и оценки недоумение и восторг, резкую критику и преклонение, но он никогда и никого не оставлял равнодушным, всегда был предметом размышлений и споров. "Ваше творчество, писал ему известный деятель "Мира искусства" Сергей Дягилев, и оценка его уже много лет самое тревожное, самое жгучее и самое нерешенное место в спорах нашего кружка". И он же говорил художнику: "Из всего поколения наших отцов Вы ближе к нам, чем все остальные..." Мы не найдем другого художника, который был бы близок представителям самых противоположных эстетических течений, но каждому близок какой-то особой гранью своего творчества и никому не близок полностью, до конца. Одни отдавали ему дань как "типисту" и видели его силу в жанровой живописи, другие ценили более всего его обращение к народному эпосу и сказке, третьи его главный вклад в развитие русского искусства видели в его роли "провозвестника нового направления в религиозной живописи", четвертые в том, что "он первый из художников вновь обратился к украшению жизни". Но для всех деятелей русской культуры, размышлявших о путях развития национального искусства, Васнецов был одной из ключевых фигур в процессе перехода от эпохи передвижничества к искусству начала XX века и, конечно же, одним из главных деятелей русской художественной культуры XIX века. "Десятки русских выдающихся художников, писал в 1916 году Михаил Нестеров, берут свое начало из национального источника таланта Виктора Васнецова".
В общем, В. М. Васнецов в представлении не нуждается. Однако следует заметить, что если о религиозной его живописи стали говорить лишь в 1990-е гг., то специальных исследований политических взглядов художника нам пока не известно. Между тем своих крайне правых убеждений художник никогда ни от кого не скрывал. В этом может убедиться всякий, посетив его дом (ныне Дом-Музей), где буквально столкнется с огромным Двуглавым Орлом Российским Государственным Гербом, вырезанным во всю богатырскую красу на дубовом столе, стоящем посреди горницы.
В.М. Васнецов и Л.А. Тихомиров
Существенно расширяет наши представления об этой долгое время замалчивавшейся теме и история взаимоотношений В. М. Васнецова с крупнейшим идеологом монархии Л. А. Тихомировым (1852-1923), по отношению к которому ситуация сложилась прямо противоположная. Несмотря на то, что сегодня изданы практически все основные работы мыслителя, в том числе и религиозно-философские, он продолжает восприниматься как человек одной книги "Монархической государственности".
Этой книге, а точнее изложенным в ней идеям посвящена масса литературы, защищено несколько диссертаций, как отечественными, так и зарубежными авторами. И, тем не менее, отвлеченное рассмотрение книги, вырванной из исторического контекста, представляется столь же неплодотворным, как и попытка прочтения текста, зашифрованного на кортике в одноименной повести детского писателя Анатолия Рыбакова. И напротив рассмотрение истории написания книги позволяет найти "ножны" и прочитать текст.
В год, когда празднуется 100-летие со дня рождения Великомученика Царевича Алексея необходимо сказать о том, где находятся неучтенные ножны к тому холодному оружию, которое, по прекрасному выражению генерала А. А. Киреева, было выковано Л. А. Тихомировым. Этими ножнами была атмосфера ожидания от покаявшегося революционера главного труда его жизни "Монархической государственности" художником Виктором Михайловичем Васнецовым, который в те годы работал над большими полотнами для Георгиевской церкви с. Гусь Владимирской губернии (ныне г. Гусь-Хрустальный).
Сказать это позволяют сохранившиеся в Доме-Музее художника и ожидающие своей публикации письма Л. А. Тихомирова В. М. Васнецову, который, как видно из этих писем, не только вдохновил Льва Александровича на работу над книгой, но и нашел средства, необходимые для ее первого издания 1905 г.
С Васнецовым Тихомирова свело трагическое обстоятельство безвременная кончина его близкого товарища Юрия Николаевича Говорухи-Отрока. И наш город.23-29 июля 1896 г. Тихомировы всей семьей путешествовали по воде в Нижний Новгород на Всероссийскую промышленную и художественную выставку, где были 26-28 числа. А уже 30 июля Лев Александрович со скорбью записал в дневнике: "Прибыли в Москву. Узнали, что Говоруха-Отрок скончался 3 дня назад" [i].
После этого Тихомировым от имени "Московских ведомостей" заказан был В. М. Васнецову проект памятника на могилу Ю. Н. Говорухи-Отрока на кладбище московского Скорбященского монастыря [ii].
Вместе с Ю. Н. Говорухой-Отроком (псевд. Ю. Николаев), автором известной книги о творчестве В. Г. Короленко, Лев Тихомиров, еще при Александре II, проходил по одному политическому процессу 173-х. Впоследствии они разными путями Тихомиров за границей, Говоруха-Отрок еще в тюрьме пришли к пересмотру своих революционных убеждений. Покаявшись в 1888 г. перед царем и в январе 1889 г. вернувшись в Россию, Тихомиров привлекает Говоруху-Отрока, работавшего в киевском "Южном крае", к сотрудничеству в "Московских ведомостях".
Что касается Васнецова, то он в 1896 г. завершал десятилетнюю работу над храмом Св. Владимира в Киеве. В нашем городе в художественном музее имеется картина-эскиз к одной из росписей "Крещение князя Владимира".
На Всероссийской промышленной и художественной выставке в Нижнем Новгороде Васнецов участвовал картинами "Ковер-самолет", "Портрет Антокольского", "Голова девушки". Кстати, в тот же год им были выполнены иллюстрации к книге Н. Кутепова "Великокняжеская и царская охота на Руси с X по XVI век".Был ли художник в Нижнем сам, или только участвовал картинами, пока, к сожалению, точно не известно. Однако именно с этого периода в дневнике Тихомирова появляются периодические отзывы о художнике и его работах, о многочисленных посещениях им Васнецова или его Васнецовым. Вот характерная запись 12 сентября 1900 г., написанная за месяц до письма, в котором впервые упоминается о совместном замысле "Монархической государственности":
"Возвраща
