Еще одной категорией культуры является ситуация - комплекс временно связанных между собой людей и вещей, состав которого специфичен для каждого конкретного случая. У ситуации всегда есть субъект, «ничьей» она не бывает. Ситуацию образует определенная деятельность, в рамках которой она существует, и когда порождающая её деятельность приходит к своему завершению, она распадается. «…особое свойство ситуации состоит в том, что она является формой самопроявления культуры, её первичным текстом - то есть целостным событием, несущим сообщение о свойствах породившего его культуропорядка»[3]. Описание ситуации мы называем контекстом. Контекст - это среда, в которой существует объект. Поскольку для культуролога важны все детали, включенные в культуру, любой объект необходимо рассматривать только в контекстуальном смысле. «Построение контекстов - особая деятельность, которая в большинстве случаев разворачивается после завершения ситуации. Поэтому контекст чаще всего представляет собой описание ситуации с точки зрения ее стороннего наблюдателя.»[3] Сторонним наблюдателем может быть даже бывший участник описываемой ситуации, потому что на данный момент ситуация уже завершилась, и он уже не участвует на данный момент. Ситуация и контекст - пара категорий, которые описывают один и тот же факт, взятый в разных аспектах. Ситуация, порожденная действием, может стать предметом исследования, если она зафиксирована и представлена контекстуально.
Говоря о смысле, необходимо отметить, что смысл есть определенный набор свойств, которые вещи приобретают по причине их включенности и на время их включенности в человеческую деятельность. Любое качество вещи освещается смыслом, если оно повернуто к человеку. Из другого определения мы видим, что смысл - это социально обусловленное временное свойство вещи, которое она не может переносить с собой из одной ситуации в другую. Одна и та же вещь может обладать множеством смыслов в зависимости от контекста. Здесь ему противоречит значение, которое для каждого предмета или явления единственное или их несколько, но не много. Смысл - это временное и изменчивое, ситуативное свойство вещей, значение же закреплено в словаре. «Значение … есть формализованный смысл, если он отрефлектирован, назван, описан и может быть транслирован в целях научения»[3].Значение и смысл - это такие свойства, которые отражают связи между вещами, учреждаемые в рамках человеческого действия. Для верного изучения культуропорядка культуролог должен очень четко видеть границу между смыслами, ориентирующими людей в их жизненной практике, и значениями, четкая формулировка которых устанавливается в каждом обществе для его собственных «нужд».
Любая культура является динамической в своем развитии, основываясь на одних и тех же универсалиях, она все время меняется. Очень часто довольно сложно поймать ее в определенный момент, то есть выделить одну ситуацию. Поскольку она сиюминутна, и мы всегда можем ощутить ее на себе, мы строим модель предложенной ситуации, по которой уже что-то можем судить о культуре.
Ну и, конечно же, самые главные понятия, непременно сопровождающие любую культурологическую науку и теорию культуры в частности, понятия, которые я хочу особо отметить и выделить - универсалии культуры: понятия «хронотоп», «герой культуры» и «язык-интегратор». Они не зря объединены общим названием «универсалии», поскольку с их помощью действительно можно рассмотреть любую культуру или субкультуру. Они «образуют фундамент любой культуры и находятся в неразрывной связи между собой»[4].
Самые общие параметры, в которых люди осмысливают упорядоченность своего культурного мира - это «время» и «пространство». Каждая культура осознает себя в определенном времени и в определенном пространстве. И именно в этом пространстве так течет время, которое распространяется именно на это пространство. Пространство культуры - это характеристика принятого в ней порядка, а время - порядок чередования событий, характерный для этого пространства. Даже когда задается банальный вопрос: «Сколько времени?», - мы подразумеваем, что спрашивается о времени здесь, в этом пространстве. Эти два понятия очень взаимосвязаны, поэтому никого не удивляет, что наука понятие о времени и пространстве называет одним словом - хронотоп.
Герой культуры - это собирательный образ представителя данной культуры, который показательно совершает свой жизненный путь в данном культурном пространстве. Он символизирует собой каждого из общности «мы» данной культуры. Многие путают героя культуры и культурного героя, не замечая принципиальных различий. Культурный герой - это целиком положительный персонаж. Чаще всего его отождествляют с первопредком, который совершил определенный подвиг, что стало причиной существования культуры в том виде, в котором она предстает перед носителями этой культуры. Он приходит к нам из мирообъяснительной системы данной культуры. Герой культуры - это персонаж, который умеет преодолеть границу миров, обладает как человеческими, так и сверхчеловеческими качествами . Зачастую герой культуры - обыкновенный человек, пусть одаренный, ученый, талантливый, харизматичный, но человек! И поскольку культура динамична и все время движется, то с течением времени в одной и той же культуре герой культуры может меняться. «Время пространство» открывается не иначе как через движение в нем «героя культуры». Но и «герой культуры» движется в нем не по своему произволу, а путями, «предписанными» ему свойствами данного культурного пространства[4].
Третьей универсалией культуры является язык-интегратор - неповторимый язык образов и понятий, способный донести с неотразимой убедительностью и буквально до всех особый мир время пространства и образ героя культуры. Язык-интегратор складывается в процессе формирования культуры при коллективном участии всех ее носителей. Он является частью миро объяснительной функции и служит абсолютно всем носителям культуры. Например, в Средние века языком-интегратором была иконопись. Язык-интегратор своими свойствами точно так же воплощает свойства выражающей себя через него культуры, как их воплощают две другие универсалии - хронотоп и герой культуры.
"Молот ведьм" состоит из трех частей. В первой обсуждается необходимость глубокого осознания должностными лицами гнусности колдовства, включающего отречение от католической веры, преданность и поклонение Дьяволу, подношение ему некрещеных детей и плотские сношения с инкубом или суккубом. Неверие в колдовство являлось ересью. В Библии говорится, что ведьмы существуют, а, следовательно "любой кто не верит в установления священного писания является еретиком". Формула отречения (приведенная в части III) для тех, кого серьезно подозревали в ереси (но против кого не было свидетельства под присягой), звучала так: "Я клятвенно отрицаю ту ересь, или, вернее говоря, неверие, которое неверно и лживо утверждает, что на земле не существует ведьм". По данному обвинению законом допускались показания любых свидетелей, поскольку колдовство рассматривалось как высшая форма измены христианскому долгу. Вследствие этого показания о колдовстве разрешалось давать свидетелям, обычно не допускавшимся в суд: преступникам, отлученным от церкви, уличенным в лжесвидетельстве, причем их имена могли оставаться в секрете.
Во второй части устанавливаются три типа злодейств, совершаемых ведьмами и противодействие каждому из них. Здесь же Шпренгер подтверждает все истории о деяниях ведьм, договор с Дьяволом, сексуальные отношения с дьяволами, перемещения, превращения, лигатуру, порчу урожая и скота - фактически, самый широкий круг чародейств.
Третья часть содержала формальные правила для возбуждения судебного иска против ведьмы, обеспечения ее осуждения и вынесения приговора. Здесь же разграничивается юрисдикция инквизиторских, епископских и светских судов, причем два последних суда побуждаются к более активному преследованию ведьм. Причина заключается в том, что ведьмы, которые юридически не могут преследоваться инквизицией как еретики, должны передаваться двум другим судам. В третьей части заканчивается обсуждение приемов допроса свидетелей, а также ареста, заключения и пыток ведьм, и таких практических вопросов как преодоление молчания ведьм - технически ведьму нельзя было осудить без ее собственного признания. Там же устанавливается, что обвиняемый (и его защитники, если таковые имеются) не должны знать имени обвинителя.
Практическая часть
произведение инквизитор культурологический ведьма
Церковь справедливо осуждает занятие магией - хотя бы, потому что люди тратят на это лучшие и безвозвратные мгновения жизни.
Когда христианство пришло в Европу, оно столкнулось с сильной конкуренцией, что было вполне естественно - язычники, отнюдь не дикие и вовсе не заблудшие, испытывали довольство своими богами и жили в мире и согласии с ними, счастливые своим уделом. Церковь приступила к «зачистке», используя два традиционных метода - карательный и ассимилирующий. Первый состоял в искоренении бесовских верований и разорении языч
